главная

назад

вперёд

Другие ароматические растения

Большинство из них — тропические жители, и у нас если и растут, то только в оранжереях: кофе, какао, парагвайский чай — матэ. Поэтому скажу о них очень кратко.

Кремовый цветок кофе дает красный плод, похожий на вишню. Люди не ценят сочную мякоть. Её ценят животные. А люди используют семена.

Кофе — самый распространенный из ароматических напитков. Мир собирает кофе в три раза больше, чем какао или обычного чая. В шесть раз больше, чем грецких орехов. Шесть миллионов тонн. Половину производит Южная Америка, где кофе никогда не рос. Его завезли сюда из Эфиопии. Африка, родина кофе, дает всего четверть мировых сборов.

Из двадцати видов кофе мир выбрал аравийский — арабику. 90 процентов продукции дает арабика. И хоть он не с Аравийского полуострова, как можно было бы судить по названию, однако именно на юге полуострова, в Демократической Республике Йемен, зерна достигают высшего качества.

Урожайность в Йемене также одна из самых высоких — полторы тонны зерен с гектара, почти в два раза выше, чем в Бразилии, главной кофейной державе. Самая высокая в Шри Ланке. Однако свои плантации шриланкийцы расширять не собираются. Сто лет назад весь остров Шри Ланка был засажен кофейными кустами. Но напал паразитический грибок хемилейя и все уничтожил. С тех пор островитяне не осмеливаются засаживать кофе все свои земли. А вдруг история повторится?

Впрочем, печальный цейлонский опыт, кажется, учли во всех других странах. И если и сажают помногу, то только в горах, выше тысячи метров над уровнем моря. В таких местах встречается на своей родине, в Эфиопии, дикий кофе. А в жарких низкогорьях приходится заменять нежный аравийский кофе более выносливым конголезским.

Парагвайский чай — матэ стал известен в России со слов путешественника А. Ионина. Он первым испробовал этот напиток в Аргентине. На одном из привалов аргентинцы пустили по кругу небольшую тыкву, приспособленную вместо чайника. Из тыквы, которую называли матэ, торчала тонкая серебряная трубочка. Каждый, кто принимал от соседа тыкву, прикладывался губами к трубочке и посасывал теплый чай, заваренный в тыкве.

Чай Ионину понравился. Он имел своеобразный аромат, отдающий дымком костра, терпкий вкус, похожий на вкус настоя черемухи, и едва заметную горечь. Стоило сделать два-три глотка, как по телу разливалось ощущение необыкновенной бодрости. Ионин с нетерпением ждал, когда, обойдя круг, тыква снова вернется к нему.

Зёрна кофе содержат не только кофеин, но и множество других веществ, создающих неповторимый аромат.

В качестве заварки были использованы листья илек-са парагвайского — вечнозелёного дерева, которое растет в хвойных лесах на границе Парагвая и Бразилии. Илекс похож на нашу березу. Кора у него тоже белая, только листья крупнее и жестче. Долгое время аргентинцы не могли заполучить чайное дерево. Они даже подговорили знаменитого путешественника А. Гумбольдта, и его спутник, ботаник Бонплан подготовил тайно партию молодых саженцев матэ. Однако заговор был раскрыт, ботаника задержали, и с большим трудом ему удалось выбраться из Парагвая.

В наше время в Южной Америке побывал академик П. Жуковский. Он хорошо изучил чай — матэ, узнал, что он тоже содержит кофеин, только действие этого напитка более мягкое. Парагвайский чай улучшает работу сердца и желудка, укрепляет память и нервную систему. Академик советовал медикам поближе познакомиться с интересным растением.

Дикие заросли матэ почти полностью истреблены. Ведь в одной только Аргентине каждый житель потребляет в год восемь килограммов сушеных листьев.

Дерево какао, дающее душистый напиток, растет быстро. В шесть лет дает уже полный урожай. Живет долго, до ста лет. Плодоносит круглый год. Плоды — ребристые рыжие дыньки — висят прямо на стволе, собирать легко. При всех достоинствах какао мир собирает очень мало божественного (точный перевод латинского названия!) продукта.

Чтобы получить порошок какао, нужно сорвать с дерева плоды — красные «дыньки», выколотить из них семена — «бобы» и проделать с ними множество сложных процедур.

Порошок какао — итог долгих и сложных пертурбаций, которые претерпевают ребристые рыжие плоды. Прежде всего надо вынуть семена — «бобы», сгрудить их в кучу, чтобы забродили. Без брожения не будет аромата. Потом нужно ещё просушить бобы, выжать из них масло, размолоть жмых. А само деревце надо затенить, подсадить рядом другое, ростом повыше, с рыхлой сквозистой кроной, которое будет занимать место, а давать только тень. А сколько болезней наваливается на какао!

В общем, получается, что урожаи невысокие и мир собирает всего-навсего полтора миллиона тонн. На каждого жителя Земли всего по триста граммов.

Сколько на свете культурных растений? Если говорить о родах: капусте, пшенице, луке, то их несколько десятков. Самых употребительных, самых важных. Если же о сортах, то «кто их сочтет? Их столько, сколько песка наметается в ливийской пустыне».

Каждый сорт — итог труда. Его нужно сохранить, улучшить или заменить новым. Есть сорта, быстро сходящие со сцены. Есть староместные, испытанные временем пшеницы: Крымка и Кубанка. Шати-ловский овес из-под Орла. Петровская репа с нашего Севера...

Все великое разнообразие сортов (и диких видов тоже!) именуют генным банком, потому что гены контролируют признаки растений, их отличия друг от друга. Чтобы не растерять сокровища генного банка, академик Н. Вавилов, директор ВИРа (Всесоюзного института растениеводства), разослал экспедиции в разные части света — в Африку, Америку и на Ближний Восток. Собрали громаднейшую коллекцию. Она хранится в Ленинграде. Вировцы и по сию пору ищут ценные образцы. Их используют для селекции, для улучшения старых и создания новых культурных растений.

Сортов требуется немало. Если взять заслуженную пшеницу Безостую-1, то в её родословной знатоки насчитали 24 сорта из двенадцати стран. А ведь только озимых пшениц за десятую пятилетку у нас прибавилось около двухсот! Староместная Банатка, которая дает наивкуснейший хлеб, по сей день в почете у селекционеров. Мастера зернового дела из Мироновского института создали в свое время с помощью Банатки несравненную Украинку. Даже пословица тогда была: «Хочешь маты гарну жинку, сей пшеницу Украинку!»

В наши дни прославилась Мироновская-808. Про неё тоже есть поговорка: «Если агроном что-то недоделает, Мироновская-808 его поправит!» А ведь есть ещё Мироновская улучшенная, Мироновская юбилейная, Ильичевка... Новые сорта подняли урожайность озимых на Украине вдвое. Они быстро завоевали Европу и Америку. Впереди — задача повышения процента белка. В коллекции ВИРа есть образцы из Кении и Поволжья, где белка больше 20 процентов. Конечно, у селекционеров не одни успехи и рекорды. Немало случается ошибок и просчетов. На ошибках учатся и идут вперед, накапливая опыт и знания. Знать пройденный путь особенно важно в наши дни, когда развернута Продовольственная программа СССР. И так же обязательно быть в курсе последних событий агрономического фронта, представлять его основные проблемы.

К сожалению, люди, не искушённые в селекции и агрономии, обычно мало знают о самых обычных пищевых и технических растениях, с которыми сталкиваются в жизни. Почему морковь меньше страдает от вредителей, если растет рядом с луком? Почему огурцы дают более ранний урожай по соседству с капустой? Как заставить помидор меньше бояться холода?

Таких вопросов возникает множество. И все они относятся к экологии растений, к взаимоотношениям их с окружающим миром. Конечно, трудно и даже невозможно в одной книге коснуться всех экологических проблем. Мне хотелось отметить лишь отдельные, наиболее интересные черты культурных растений и привлечь внимание к их дальнейшему изучению.

В этой книге я рассказал только о тех культурных растениях, которые снабжают нас продовольствием. Есть ещё и другие, дающие волокно, краски и лаки: лен и хлопчатник, тунг и марена красильная. И такие, что отпугивают мышей и насекомых и дают натуральный каучук. И наконец, есть большая группа лекарственных растений, которые тоже разводят на плантациях. Но это уже другой разговор... В работе над рукописью мне очень помогли труды наших классиков растениеводства и современников — ученых вузов и научных учреждений и в особенности книга моего старого учителя, академика П. Жуковского «Культурные растения и их сородичи». Перед войной, когда мы, студенты московской Тимирязевки, слушали рассказы Петра Михайловича о дальних походах вировцев по земному шару, эта книга ещё только создавалась. Академик написал её живо и интересно, как роман.