главная

назад

вперёд

Грецкий орех сам по себе

Вскоре после окончания войны нашу часть вернули с фронта в Молдавию. В городе Кагуле нас ожидали созревший виноград и жёлтая айва, похожая на гигантские лимоны. Но больше всего удивили деревья грецкого ореха. Они были высотою с десятиэтажный дом. Мы пытались сбивать с них плоды. Кидали палки. Но до вершины никому палку добросить не удавалось. Говорили, что в Молдавии два миллиона ореховых деревьев.

Росли орехи одиноко, далеко друг от друга. То возле дома, то вдоль дороги. А больше всего их было на виноградниках и на пашнях. Летом в жару под ними, очевидно, отдыхали земледельцы, прячась от жаркого молдавского солнца.

Много лет спустя проходил с экспедицией по тем же местам лесовод, профессор Ю. Кравчук. Он не досчитался многих орехов, которые росли раньше по виноградникам и полям. Их убрали, когда расширяли поля для работы машин, хотя правительство республики и запрещало рубку. Не все орехи уцелели и по дорогам.

Конечно, лесоводы восполняли потери и спешно сажали орехи там, где его уже никто не сможет выселить. В первую очередь в лесных полосах. Их Создавали для защиты полей от ветра.

Мысль была правильная. Орех — дерево долговечное. Он живет и сто и двести лет. И даже больше. Лесная полоса будет вечным защитником поля. Снег зимою будет равномерно расстилаться по почве и урожай станет выше.

Сажали лесные полосы и по краям садов. И даже целые лесные массивы. Из них впоследствии собирались черпать ореховую древесину (мечту краснодеревщиков!). Однако выполнить эти задачи оказалось совсем непросто.

Однажды экспедиция ученых посетила плодовый сад в колхозе «Путь Ленина». Его окантовывала красивая ореховая полоса. Когда же вошли в сад, выяснилось, что многие сорта яблонь выше своего защитника. Возникла странная ситуация. Выходило, что не орех защищал яблони в саду, а они — его.

Ботаники перебрались в совхоз «Прут». Тут орех был посажен вперемежку с бобовым деревом гледичией. У гледичии огромные колючки. Она должна была защищать орех от скота, а орех — поле от ветра. Но вышло совсем не так. Гледичия стала так быстро расти, что к семнадцати годам совершенно заглушила орех. Несколькими годами раньше в этой полосе рос еще и клен. Лесничие, предвидя беду, вырубили клен начисто. Но спасти орех уже не удалось. Он остался недоразвитым. А ведь мог бы прирастать каждый год по два метра!

Конечно, в послевоенные годы у лесничих еще не было опыта. Они не учли, что орех и сам часто нуждается в защите от холода и ветра и очень разборчив к почве.

Что же касается сплошных ореховых лесов, то здесь возникли свои трудности. Сначала орех посадили с белой акацией. Акация — дерево бобовое, должна была обогащать почву. Снабжать её даровым удобрением — азотом. Рядом посадили и другие деревья.

Тут ореху еще хуже пришлось. Уже через три-пять лет он начал гибнуть и отмирал от излишней густоты. Тогда сделали междурядья пошире. Сначала двухметровые. Потом — трехметровые. И все равно кроны ореха оставались узкими, а стволики — тонкими. Древесины нарастало мало, и краснодеревщикам пришлось бы очень долго ждать урожая.

В Талмазовском лесничестве проделали опыт. Вырубили еще часть деревьев, так что лес превратился в сад. Но тут сразу же почва начала размываться ливнями.

Как же быть? Возникал порочный круг. В густом лесу ореху плохо и в редком, стало быть, тоже неважно. И тут на память приходят ореховые леса Средней Азии, места, откуда родом этот великан. В тех природных лесах орех не одинок.

Рядом с главой леса растут деревца помельче: яблоня Сиверса и слива-алыча, боярышник и вишня-ма-галебка. Шиповник растет и даже клен. И ореху вроде бы не мешают. Нужно было ехать в леса Средней Азии и наблюдать там жизнь ореха, какой она была тысячи лет (в Молдавии орех — саженый).

Столкнувшись с такими головоломками, ученые-лесоводы стали усиленно изучать свои плантации и обнаружили еще одно странное явление. В тех садах, которые сделали из слишком густых лесов, орех рос неплохо, но плодов завязывалось очень мало. В лучшем случае третья часть цветков давала плоды. А иной раз плодов и вообще не было.

Между тем орех, растущий по соседству, вдоль дорог, плодоносил неплохо. Там половина цветков давала плоды. Однако лучше всех чувствовал себя орех, растущий в одиночку. На свободе. Сам по себе. С каждого дерева снимали по три-четыре мешка плодов.

Но здесь возникает один каверзный вопрос. Если так ничтожен, так невелик урожай в искусственных орешниках Молдавии, то почему такую уйму плодов везут из естественных лесов Средней Азии?

Никакого противоречия нет. Орехов собирают много потому, что леса Средней Азии очень обширные. 300 тысяч гектаров в одной только Южной Киргизии. А отдельное дерево дает плодов совсем немного. Есть, конечно, и в горах Средней Азии деревья, дающие обильный урожай. Но опять-таки это деревья, растущие в одиночку. Снова действует правило: грецкий орех сам по себе. Так же как в далеком городе Кагуле на реке Прут.

Одиночные орехи живут долго. Лет двести, триста. А то и пятьсот. Правда, старых сохранилось немного. Их давно повырубили на фанеру для краснодеревщиков. Замечательно, что иногда от рубки спасает дупло! Дуплистая древесина на фанеру не годится.

Что же касается деревьев, растущих по дворам, то и здесь было немало вековых гигантов. Однако судьба их складывалась иначе. Тот хозяин, что похитрей, сажал орех возле забора. Он знал, что со временем, когда пройдет много лет, его питомец вырастит огромную крону и она раздастся в стороны как шар. Часть ветвей неминуемо протянется на соседскую территорию. В таком случае владелец ореха сможет собирать урожай с соседской территории.

Не всегда, однако, хитрость оставалась безнаказанной. Возмущенный сосед подавал жалобу в народный суд, который обычно присуждал обиженному ту часть урожая, которая волею судеб оказывалась в его владениях.

Если же сейчас поездить по южным городам, то можно увидеть иную картину. Растет орех во дворе, а крона выдвинулась на улицу и нависла над тротуаром. Идут прохожие и лакомятся плодами, которые висят у них над головой.

Грецкий орех, конечно, не только лакомство. Мичурин называл его плоды «вторым хлебом». И он был, без сомнения, прав. Хотя, с точки зрения диабетиков, вернее было бы назвать его не вторым, а главным хлебом, потому что плоды почти не содержат ни крахмала, ни сахара. Зато очень много масла и белка. Масла в некоторых сортах накапливается до 82 процентов (в среднем — больше 60), а белка столько, сколько у арахиса.

Масло великолепное. Оно равноценно прованскому, народная медицина рекомендует его при болезнях печени, желудка, мочевых путей и даже глаз. Парфюмерия обязана этому маслу тем, что оно растворяет и выщелачивает из сырья дорогие эфирные масла: розовое, фиалковое, померанцевое. А масляные краски на нем не дают трещин на картинах.

В мясистом околоплоднике, который снимают, прежде чем отправлять орехи в продажу, витамина С в пятьдесят раз больше, чем в лимонах и апельсинах. Но на практике добывают витамин С не из плодов, а из листьев. Французские фармакологи заготавливают ежегодно 50 тонн сухих листьев. Отвар из них используют для лечения у детей диатеза, простуды и даже стригущего лишая.